Карин сглотнула. Ей уже ничего чинить не хотелось, только сбежать как можно быстрее и куда-нибудь подальше.

– Кто приносит пользу клану, имеет привилегии, – сообщил Шеф вкрадчиво. – Выбирать, с кем трахаться, я тебе не позволю, а вот когда – могу.

– Да пошел ты, – вырвалось у Карин.

– Я бы может и пошел, да некуда, – пожал плечами Шеф. – Ты сейчас не понимаешь, но тебе повезло, что ты досталась нам. Здесь рядом, кроме нас два клана. Волки, которые жрут людей и трахают овец, потому я даже не знаю, что бы они делали с тобой; да Ястребы, которые садят на сок одного кактуса, как на настоящую наркоту. Под его действием ты сама будешь прыгать на их членах, просить добавки и ловить кайф от боли. У них долго не живут, умирают или от травм, или он кактуса. Дальше в глубине пустыни Черепахи. Они точно тебя привяжут к камню, и будешь лежать мордой вниз с отставленным задом, а черепах сейчас человек пятьдесят, не меньше.

– Зачем ты меня запугиваешь? Чтобы я поверила, что вы нормальные? – зло спросила Карин, не понимая, зачем над ней издеваться.

– Чтобы поняла, что тут нет нормальных, а если и были, Зена их выжгла, так что принимай, что имеешь.

Он выразительно кивнул в сторону ведра.

– Можно мне другую тряпку? – спросила Карин, отбрасывая вонючую прочь.

Шеф не ответил, а встал и резко шагнул к ней. Карин чуть не завизжала, а когда он схватил ее за руку, едва не начала драться, но вовремя остановилась, осознав, что с нее просто стянули куртку.

Шеф рванул ее подкладку, оторвал от нее крупный лоскут и швырнул Карин, а потом так же молча вернулся на прежнее место.

– Спасибо, – машинально, по привычке ответила Карин и тут же прикусила губу от гнева. Благодарить мучителя она не собиралась, а тот не то не услышал, не то сделал вид, что не услышал и просто закурил.

Табака здесь, конечно, не было, а тот, что был, Шеф старательно берег; как все, смирившись с горькой сухой травой, которую запихивали в толстые стебли дикой лозы, что плелась неподалеку по скалам. От этого курева сначала словно и нет толку, и старым курильщикам оно не помогает, а потом превращается в страшную привычку. Шеф курить начал уже именно горькую сухотку тут, в Пекле и вроде ничего от этой дряни не чувствовал, но без этой горечи на языке и в глотке уже не мог.

Он курил и смотрел, как Карин, отвернувшись от него, усаживается на пол, осторожно макает край тряпки в ведро и вытирает плечи. Как она спускалась потом к груди, животу и ниже, он не видел, но воображал, и эта картина ему нравилась настолько, что он был готов приспустить штаны, освободить член и самостоятельно довести его до разрядки. Ее спины и воспоминания о том, как в нее входят члены товарищей один за другим, хватило бы для удовольствия, но потерять бдительность при свободном пленнике он не мог, потому решил отвлечься разговором о деле.

– Так что? – спросил он. – Попробуешь починить насос? Тебе это тоже выгодно, фильтр для воды у нас так себе, так что пить придется тоже полную дрянь. Кстати, я забыл, а ты не просишь. Пить будешь? У меня еще есть остатки чистой воды – не нашей, отвоеванной недавно у Ястребов, хрен их знает, где они ее взяли.

Он снял с пояса флягу и запоздало понял, что все равно говорит с ней не как с трофеем, а как с будущим демоном, который сам еще не понимает, что судьба за него все решила и теперь он один из них. Это открытие его сбило с толку и заставило нахмуриться, а Карин обернулась и удивилась столь озадаченному выражению лица. Пить ей очень хотелось, но сначала она предпочла одеться. Натянула коротковатые широкие штаны с завязками серого цвета, легкие по сравнению с ее формой и подобие рубашки с оторванными рукавами; и только потом встала и шагнула к Шефу.

Тот не стал подниматься, просто протянул ей флягу, полупустую, судя по весу. Карин открыла ее, понюхала, но жидкость ничем не пахла: ни тиной, ни алкоголем. Тогда она решилась сделать глоток и поняла, что ее не обманули. Вода была чистая, разве что немного сладковатая, но этот едва уловимый привкус только радовал и пробуждал жажду. Мгновение назад она думала, что просто хочет пить, а теперь понимала, что способна выпить все и не поморщиться. Так и случилось, но злиться на нее никто не стал и флягу отбирать тоже.

– Насос, – просто напомнил Шеф, все так же сидя на ящике, словно не топорщились у него штаны от возбужденного члена.

– Модель? – тут же спросила Карин, принимая деловой тон и возвращая флягу.

– Старая. Капта-23, – мгновенно ответил Шеф, даже не задумываясь.

– Могу попробовать, – ответила Карин и тут же добавила: – Только вы найдете моего капитана.

Шеф поморщился, принял флягу и встал.

– Руку выбрала? – спросил он, внезапно снова превращаясь в чудовище с дикими глазами.

– Правая, – ответила Карин первое, что пришло в голову.

Он тут же схватил ее за правую руку, оттащил в угол и застегнул браслет только на правой руке, дернул цепь, чтобы убедиться, что она все еще крепко держится на своем месте и отступил.

– Если хочешь, можешь занять мой диван, да и вообще делай тут что угодно, разве что не ломай ничего, иначе буду вынужден наказать. Еда будет позже, а я попробую достать твоего капитана, если только его Волки еще не сожрали, тогда уж, извини, это не в моей власти.

Он вышел, а Карин так и стояла в углу, глядя на дверь. Ей хотелось ликовать от первой победы, плакать от страха и молиться, чтобы Берг снова оказался рядом, но вместо этого она просто садилась на пол.

Глава 6

Над каменными глыбами пустыни Хайба сгущался мрак, а Демоны собрались у огня в центре лагеря и разливали остатки зеленоватого пойла из бочки.

– Будешь? – спросил Тибальд у Шефа, когда тот подошел к огню.

При этом он бесцеремонно дыхнул сигаретным дымом главарю в лицо.

– Блять, Тибальд, – рыкнул мгновенно взбесившийся Шеф. – Сколько тебе, блять, говорить? Не кури колючки в лагере! – Он вырвал сигарету прямо из идеальных белоснежных зубов, швырнул на камни и перетер ее в пыль своим тяжелым ботинком. – Хочешь, чтобы все обдолбанные ходили?!

– Ну не могу я курить вне лагеря, там же страшно в одиночку, – пролепетал Тибальд.

– Да мне насрать! Еще раз увижу – выебу нахер!

– О! Да в Шефе самец проснулся, – хохотнул Кирк, и все мгновенно заржали.

– Лучше пусть признает, что у него просто личные проблемы с кактусами, – пробормотал Тибальд обиженно и тут же получил подзатыльник от сидевшего рядом Дональда.

Седоволосый мужчина, как самый старший частенько позволял себе пресекать любую болтовню на манер наставника школы для сложных подростков. При этом сам он даже не напрягался, а у бедной жертвы воспитания голова звенела знатно, и она непременно затыкалась, особенно если от удара ухитрялась прикусить язык, как постоянно случалось с Тибальдом, но защищать его никто не стал.

Да и тема сама собой сменилась, благодаря громкому урчанию в огромном животе Роберта – Круглого Демона, как его тут называли в шутку за жир, который за пять лет никуда не делся.

– Жрать охота, – поддержал его Кирк.

– После траха всегда жрать охота, – спокойно ответил Шеф и все же принял жестяную мятую кружку с зеленым варевом из рук старика Дональда. – Вильхар, надеюсь, ты помнишь, что сегодня охота – твоя забота? Без добычи можешь не возвращаться.

– Но, Шеееф…

– Ты в перестрелке вчерашней виноват: из-за тебя Вика убили, так что его дежурства – твои до конца месяца, – отрезал Шеф, садясь на пустую бочку у огня.

– Да это ясно, – вздохнул Вильхар, не пытаясь оправдываться, потому что среди своих в этом нет никакого смысла, но все же спросил: – Я могу не один пойти?

– Если кто-то согласится сам – конечно, – пожал плечами Шеф.

Ему в целом было все равно, кто на самом деле пойдет охотиться и кто принесет, наконец, пожрать, главное – знать, кто за это в ответе для порядка. Потому что у Демонов есть свои правила и законы. Они появились до них и останутся после, и неважно: пятьдесят их или всего пять, как было в самые темные времена.